СНАЧАЛА УЛЫБНИТЕСЬ, А ПОТОМ УЖЕ ВЫСКОЧИТ ПТИЧКА

Тело нам дано, чтобы радовать душу. Мозги – для смеха. Но мало кто пользуется. Засоряют водоем заботами, мыслями о еде, деньгах, бесплодными идеями о лучшей жизни. Дикие люди. Их отлавливают, сажают перед телевизорами, занимают руки бумагой. А руки все время тянутся к затылку, чтобы его почесать, чтобы вспомнить, зачем родились. Жизнь стала до смешного серьезной, а мы продали за чечевичную похлебку первородство своей радости.

К счастью, реальность ветрена. В продувной действительности принцессы превращаются в лягушек. Пауки запутываются в своих отношениях с мухами. В окосевшем от весеннего ветра пространстве лунатики начинают ходить по собственной съехавшей крыше. Признак перемен-к-лучшему бабочкой мелькает перед глазами, бежишь за ним, и у самого вот-вот вырастут крылья и полетишь… и станешь гадить на лету.

Героическая борьба с ходом комических событий – это трагикомедия нашей жизни, которая заключается в комической борьбе с судьбой. Никто не знает при этом, что правильнее, то ли принимать ветряные мельницы за великанов, как Дон Кихот, то ли считать всех великанов ветряными мельницами, как Санчо Панса.

Ветер абсурда влетает в одно ухо, а из другого свистит ураганом, если пытаться заткнуть ухо пальцем. В голове штормит от вселенского сквозняка и мозговые извилины, полные рыбы мыслей, налезают друг на друга, то еще больше скручиваясь, то вдруг распрямляясь до полного идиотизма.

Соединение ветра в голове и тоски в сердце – абсурда и нежности – порождают “трагическую веселость” (термин М.Мамардашвили). Долго, стоя на ветру в ожидании любви, остаешься в пустом мире. Нужно начинать все сначала. С нежности. Наполнить чемодан, как Ноев ковчег, всем содержанием мира и носить свою Вселенную с собой. До встречи.