АБЗАЦ

Индивидуальная, моральная, коллективная, физическая, по Родине и зеленая тоска стала обыденной тощищей… Зыбь скуки уже не дает кругов от камнепада событий.

Бог – соавтор спектакля, в котором мы все принимаем участие, – покинул зал, потеряв интерес к происходящему. Само действие давно отклонилось от режиссерского замысла и еле держится на импровизации посредственных актеров и профессионализме суфлеров, говорящих в основном по-английски. Рушатся декорации, обнажая сырые средневековые стены. Исчезают действующие лица, остаются только второстепенные персонажи вроде официантов, прохожих фраеров и проституток. Рабочие сцены вынуждены надевать костюмы главных героев и врать черт знает что. Оркестр давно играет где-то в Уругвае, получив статус коллективного беженца из ямы. Зрители обречены, тем не менее, присутствовать и даже время от времени смеяться, плакать или аплодировать. Ибо эта мерзкая постановка и есть наша жизнь.

Жить стало невыгодно. Бьешься, как рыба об зонтик, а выколачиваются только шишки. Нужно начинать все сначала, с игры в фантики, неожиданно испачканных штанишек и слез по поводу недоступного мороженого. Придется заново учиться, но уже не пению и физкультуре, а математике и английскому. Учиться смешивать джин с тоником, а не пиво с водкой, и не в парадной, а со льдом.

Стали появляться новые люди. У одного мужика, говорят, из коммерческой жилки выросла денежная железа. Он стал пахнуть свеженапечатанными купюрами и во время работы покрываться не потом, а портретами вождя со словами “бир сум”, “бир манат” и “адзин рубель”. Если к нему в этот момент приложить бумагу с водяными знаками, на ней отпечатаются полноценные рубли, годные только для конвертирования, купить на них ничего нельзя, так как вождь в овале получается совершенно краснорожий, как, впрочем, и сам мужик.

В нашей жизни наконец появился аромат риска. Появились выбор и ответственность за него. Когда-то, году в 80-м, “Юманите” напечатала высказывание тогдашнего лидера социалистической рабочей партии Испании: “Лучше быть убитым ударом ножа в живот в десять часов вечера в нью-йоркском метро, чем прожить тридцать лет в тишине и безопасности в Москве”. Испанцы по достоинству оценили черный юмор Фелипе Гонсалеса и сразу выбрали его председателем правительства. Только теперь он почему-то редко ездит в Москву. До метро вообще бы не дошел…

Короче, тот “черный день”, на который так долго копила ваша теща, наступил. “Выволакивать будущее” больше не хочется.

Говорить о прошлом надоело. Пришло время обменивать “деньги на стулья”, не откладывая ни на утро, ни на вечер. Сейчас. Иначе на наши бриллианты опять построят клуб, а не Рио-де-Жанейро.