ГЛАЗАМИ КЛОУНА

Часы, прожорливо тикая, доедают остатки года. Есть надежда, что оставшиеся три дня существенно не изменят иерархию событий и завтра кто-нибудь опять не начнет создавать СССР. Бешеная плотность происходящего не позволяет выделить главное, что в свою очередь является признаком слабоумия. Все ощущения носят двойственный и противоречивый характер.

Будто надкусил сникерс, а заплатить за него нечем. Вроде бы двигаемся прочь от тоталитаризма, но какими-то фашистскими огородами.

Одна часть населения ждет, что Иван-царевич – Явлин­ский ударится оземь, свистнет молодецким посвистом, и стройными рядами пойдут такие реформы, что опять догоним и перегоним стоящую на краю пропасти Амери­ку.

Другая законсервированная группа мечтает о собира­тельном образе лидера, эдаком Аркадии Вольфовиче Гайдаре, который наведет на Руси шведский социализм с немецким пивом.

Как бы, с женской точки зрения, на стране должен наконец кто-то уже жениться. С мужской позиции, кто же ее возьмет, если она опять беременна и не знает от кого.

Вроде бы можно радоваться, исполняя танец живота на обломках коммунистического самовластия. С другой сто­роны, у одних – живот слишком полный для танцев, у
других – слишком пустой.

Если сверху на все глянуть – велика Россия, да народ бедноват. Снизу, из лужи, посмотришь – одни "мерседе­сы", выполняющие рейс "город – особняк".

Кажется, что закончилась очередная революция. В результате которой значительно увеличилось количество шикарных девочек.

Доллар в течение года вел себя как настоящий джентль­мен, пропуская цены вперед. Народ привык к ваучеру, как к родному, и расставаться с ним не желает, поскольку другой собственности пока не имеет.

Мифическое СНГ все никак не может поделить границы с рублевой зоной, в которую то вводят под конвоем, то выводят под залог. Границ же стало столько, что для их охраны поснимали даже караул у Мавзолея.

Билеты на самолет и поезд стоят столько, что или уже не возвращаешься, или строишь на эти деньги пункт невозможного назначения по месту жительства. На дефи­цит нашего бюджета могли бы неплохо существовать две-три страны, которые собираются нам помочь.

Так вот и прожили еще один год, представляя собой типичную нашу помесь "Байрона с Ноздревым", периоди­чески щелкая кобылу судьбы по носу и наблюдая, как она при этом машет хвостом.

Единственное, что можно констатировать с уверен­ностью, что государство всегда глупее, чем большинство его членов. Похоже, мы постепенно перестаем быть дураками, о которых Норберт Винер писал: "Дурак действует так, что его образ действий в общем можно предсказать в такой же степени, как попытки крысы найти путь в лабиринте.

Одна политика обмана – или, точнее, заявлений, без­различных к истине, – заставит его покупать определен­ную марку сигарет, другая побудит его, как надеется партия, голосовать за определенного кандидата – любого кандидата – или принять участие в политической охоте за ведьмами. Иллюстрированная газета будет продаваться благодаря некоторой точно установленной смеси религии, порнографии и псевдонауки. Комбинация заискивания, подкупа и устрашения заставит молодого ученого рабо­тать над ракетами или атомной бомбой. Для определения рецептов этих смесей имеется механизм опросов, пред­варительных голосований, выборочных обследовании об­щественного мнения и других психологических исследова­ний, объектом которых является простой человек; и всегда находятся статистики, социологи и экономисты, готовые продать свои услуги для этих предприятий".

В нашем лабиринте появились новые ходы, стенки кое-где обвалились, да и мы уже научились через них переле­зать. В нас появилось достоинство, позволяющее решать свои задачи не из-за страха получить электрический удар, а за вознаграждение.

Жизнь в общем-то никакая, пока не пытаешься ее интерпретировать. По сути она трагикомична. Мы то героически боремся с комическими событиями, то с глупым смехом сражаемся с трагической судьбой.

Дай нам Бог силы и отваги, но хотелось бы и ума чуть-чуть, чтобы научиться отличать одно от другого, чтобы не приходилось тоску в сердце изгонять с помощью ветра в голове.

Новое счастье может оказаться завернутым в нашу газету.